Иркутск. Музей Декабристов. Часть 2. Музей Трубецких

В первой части рассказа о музеях декабристов в Иркутске я поведала о посещении музея Волконских. Теперь расскажу о музее Трубецких.
Когда Сергей Петрович с Екатериной Ивановной строили свой дом, а точнее собирали его после перевозки в Иркутск из села Оёк, строение сильно выделялось на фоне тогдашней городской застройки. Дом больше выглядел как маленький дворец, а не обычный городской дом. И правда, маленький дворец, изящный, небольшой, с выступающим вперед эркером, построенный с любовью и заботой о своей семье.
Князь Сергей Петрович Трубецкой, участник Отечественной войны 1812 года, полковник, один из председателей «Северного общества», был арестован и приговорен к высшей мере наказания. Позднее высшая мера по решению царя была заменена на вечную каторгу.

На каторге и на поселении Трубецкой прожил вторую половину своей жизни. Обожал свою семью. За то время, что он провел на Сибирской земле, он не только пережил самую большую утрату (умерла Екатерина Ивановна, супруга), но и нашел в себе силы дать образование и воспитание своим детям. Двери дома Сергея Петровича были всегда открыты для своих друзей. Лучшие человеческие качества - ум, благородство, великодушие, отзывчивость, щедрость, готовность прийти на помощь, – Трубецкой обладал ими в высшей степени.
Войдя в дом Трубецких, попадаем в приёмную, здесь и раньше встречали гостей. В экспозициях этой комнаты мы увидели жизнь декабристов до декабрьского восстания, и уже после официального разрешения вернуться из ссылки обратно. Между ними – целая жизнь, огромный период времени, который оставил неизгладимый отпечаток на всех декабристах.
В музее Трубецких собрано и представлено много сохранившихся документов тех лет. Обо всех рассказать не получится, их очень много, но некоторые отметить хочется. Например, памятные медали Сергея Петровича, которые являются свидетелями заграничных походов. Их копии мы долго рассматривали. «Бой при Кульме. 1813», «Бой при Малом Ярославце» и «Покорение Парижа. 1814». Они были воссозданы в 1836 году по рисункам графа Ф.П. Толстого.

Дальше проходим на цокольный этаж, в проходную комнату с низкими потолками, бревенчатыми стенами и большой русской печью.

По многочисленным описаниям и воспоминаниям декабристов и их потомков такие комнаты были на каторге. Попадаешь сюда, и время останавливается. Кажется, что всё, и мы тоже, здесь и на поселении, и на каторге. И сразу медленно подступает и уныние, и неверие, что все может быть и по-другому. Быстро выходим на воздух...
Впечатление, конечно, тягостное, но к осмотру обязательно, так как без этих картин окружающей декабристов жизни ни понять, ни представить масштаб всего того, что им пришлось пережить, невозможно. Ворох мыслей после этой комнаты поднимается в голове, и одна мысль спорит с другой...
Огромную, неоценимую помощь декабристам оказывали их жены, Екатерина Ивановна Трубецкая и Мария Николаевна Волконская. Их постоянное присутствие, желание помогать, убеждение в том, что надо, несмотря на сложившиеся обстоятельства, жить дальше, придавали сил не только своим супругам, но и всем декабристам. Верой, которую никакими гонениями нельзя было сломить, состраданием, преданностью вытащили своих мужей и соратников из уныния и заставили снова жить, подарили надежду на будущее. Их портреты украшают стены всех комнат этого дома.

После тяжелейших условий каторги, декабристы были переведены в Петровский Завод, где они прожили следующие девять лет своей жизни. Условия были очень скромными, если не сказать, что их практически не было. Главными стали книги, кисти и мольберт.

Книги помогали, спасали от уныния, с помощью мольберта и кистей можно было запечатлеть окружающие картины жизни. Книг было много, очень много. С помощью них можно было немного отвлечься, забыться. Это все было маленькой ниточкой, ведущей к успокоению души, спасению от дурных мыслей, целебной отдушиной.
Перевод из одного места каторги в другое не ожесточил души узников, а наоборот, направил их к новым маленьким открытиям и преобразованиям в месте, куда их определила судьба. В Петровском заводе декабристы открыли школу. Преподавал в школе и долгие годы хранил библиотеку один из соратников декабрист И.И. Горбачевский.
Через девять лет жизни в Петровском заводе каторжные работы были наконец-то окончены.
В качестве воспоминаний о тюрьме и каторге декабристы забрали альбомы, сделанные своими руками. Один из альбомов был отправлен младшей сестре Екатерины Ивановны в Италию.
Во время ссылки декабристы жили на сибирских просторах в разных местах. Строили дома, вели сельское хозяйство. Трубецкие построили дом в с. Оёк, Волконские - в Урюке. Многие друзья по несчастью заводили огороды, домашних животных.  По сравнению с жизнью в Благодатском руднике и Петровском заводе жизнь на поселении все-таки была не такой тяжелой, стало больше уверенности, меньше чувства безысходности. Однако, жизнь поселенцев была строго регламентирована, необходимо было получать разрешение на переписку, на передвижение по Сибири, на оформление брака. За поведением ссыльных был установлен строгий надзор.
После осмотра цокольного этажа, мы прошли в столовую. Эта комната, как и другие комнаты дома, наполнена реликвиями этих семей. Например, икона, дамская шкатулка, салфетка, вышитая бисером, с дарственной надписью декабриста Ф.Б. Вольфа. Четыре вышитые вещи – покровец (воздух) на чашу со Святыми Дарами, обложка блокнота, пресс-бювар и шкатулка для писем – выполнены, по легенде, самой княгиней Е.И. Трубецкой.

Сергей Петрович Трубецкой очень заботился о воспитании и образовании своих детей. Он придумал, разработал и применял учебные пособия, которые сам отредактировал, и по ним преподавал детям различные предметы. Эти пособия можно посмотреть в доме-музее в копиях.
Проходя комнату за комнатой (приемную, гостиную, столовую, кабинет князя, сени), мы погружались в атмосферу, в дух того времени, в настроение семьи.

Когда мы вышли из дома и уже направились к выходу, ко мне подошла женщина, туристка, по виду испанка, и спросила, были ли мы в обоих домах, в каком доме лучше и интереснее, в каком из домов больше уверенности в завтрашнем дне, где больше мест, связанных с тюрьмой, а где можно больше посмотреть красивых интерьеров? Я, ошеломленная от увиденного в музеях (в голове стучали мысли от «как же они это задумали и осуществили» до «и как же после такого можно выжить, жить, рожать и воспитывать детей, заниматься насущными делами и проблемами») честно сказала, что в доме Волконских можно посмотреть больше красивой мебели, интерьеров, а в доме Трубецких больше показана жизнь на каторге и в тюрьме. Испанка поблагодарила, ответила, что к Трубецким ее группа не пойдет, чтобы не портить настроение и впечатление.
Выходя за пределы музеев, я подумала, что иностранным туристам этого не понять. Не понять этой нашей русской жизни, русской души. Когда сначала на каторгу, в кандалах, жить в подвале, фактически под землей, потом, как птица феникс, медленно возвращаться к жизни, найти в себе силы жить дальше, приобретая эту самую уверенность в завтрашнем дне.

Конечно, Иркутск, да и регион Сибирь от наших широт очень далеко, но такие места как озеро Байкал, музеи Волконских и Трубецких, притягивают, зовут посмотреть, прикоснуться к истории. Мы до сих пор под впечатлением от увиденного. Какая же все-таки наша страна необыкновенная! Как же она богата такими людьми! Умными, образованными, благородными, настоящими. Людьми, желающими передавать свои знания, делиться ими.

Иркутск, пер. Волконского, 10,
Часы работы: с 10.00 до 18.00
Выходной: понедельник.
Тел. (3952) 20-75-32
Последний вторник месяца - санитарный день

Иркутск, ул. Дзержинского, 64
Часы работы: с 10.00 до 18.00.
Выходной: вторник
Тел. (3952) 29-26-63
Последний понедельник месяца - санитарный день
В летнее время по четвергам музей работает до 20-00